Неравенство правового положения матерей и отцов в России стало настоящим камнем преткновения. Недавно Страсбургский суд обвинил нашу страну в неуважении к семье. Основанием послужила жалоба мужчины на запрет общения с дочерью. Отказались поддерживать отцов и конституционалисты, рассматривая заявление о природе материнского капитала. В тонкостях отечественного семейного права решили разобраться эксперты.

Генетическое родство или межличностные отношения?

Яркой демонстрацией разности российского и европейского подходов к проблеме стало решение ЕСПЧ по жалобе Анатолия Назаренко. Мужчина лишился возможности видеться с дочерью после отрицательного результата о биологическом родстве. Отца из Улан-Уде просто исключили из жизни девочки. Международный орган посчитал такое решение прямым нарушением ст. 8 Конвенции о правах. Норма обязывает проявлять уважение к семейной и частной жизни.

В 2007 году супруга Назаренко родила девочку, а через три года брак распался. Решая вопрос о месте проживания ребенка, суды сделали выбор в пользу обоих родителей. Малышка должна была проводить время с каждым из них. Участников процесса такой вариант не устроил. Весной 2011 года отец попытался оставить дочь у себя. Причиной стали синяки на теле ребенка. Назаренко подозревал нового возлюбленного бывшей супруги в нанесении побоев и сексуальных домогательствах. О предположениях он сообщил в полицию. В результате около года девочка жила с папой и бабушкой. Матери же разрешили навещать дочку.

Однако суд вынес решение оставить ребенка с мамой. При этом в заседании не были учтены ни просьбы малышки, ни заключение экспертов о психологической привязанности к отцу. Служители Фемиды проигнорировали и факт создания оптимальных условий для всестороннего развития девочки, высокий доход отца. Решение устоялось в ВС Бурятии.

Далее мать выкрала девочку и полностью исключила ее встречи с отцом. Производство по делу о сексуальных домогательствах прекратили, так как улик оказалось недостаточно. Укрываясь от разъяренного отца, женщина провела медицинскую экспертизу. Специалисты подтвердили отсутствие биологического родства. В итоге Октябрьский суд Улан-Уде лишил Назаренко отцовства. Жалобы на решение ВС Бурятии отклонил. Мужчина потерял возможность видеться с девочкой, а все упоминания об отце из документов удалили. У ребенка появилась новая фамилия.

Назаренко не прекратил бороться за права и отправился в Страсбург. ЕСПЧ поддержал заявителя. По мнению коллегии, суды РФ необоснованно отказались от поддержания связи между отцом и дочерью. Малышка была рождена в законном браке, получила фамилию мужчины и успела к нему привязаться. Результаты экспертизы свидетельствует об отсутствии кровного родства, но не являются доказательством прекращения эмоциональных связей. В Страсбурге обратили внимание на природу семейных отношений, сделав ставку не на генетические показатели, а на межличностные контакты. Причину тотальной ошибки ЕСПЧ увидел в несовершенстве СК РФ. В кодексе отсутствуют нормы, направленные на защиту лиц, длительное время заботившихся о ребенке, но не имевших с ним родства.

ЕСПЧ напомнил, что государство обязано обеспечить индивидуальный подход к рассмотрению таких конфликтов. Ключевым же критерием оценки должны стать интересы детей. Сложившаяся ситуация прямо противоречит статье 8 Конвенции, подписанной и ратифицированной Россией. Международный орган предложил ряд европейских примеров для подражания.

Так, во Франции существует ст. 371-4 ГК, в которой установлена обязанность определения модальности отношений между несовершеннолетним и лицом, участвующим в его судьбе. Право на сохранение контактов получают все заявители, имеющие эмоциональную связь с малышом. Родство ключевой роли не играет. Аналогичный принцип закреплен в Германии (ст. 1685 ГК). Британский закон от 1989 года позволяет настаивать на встречах всем, проживавшим совместно с детьми длительное время. Для приемных родителей или других родственников такой срок составляет 1 год. Прочим лицам для приобретения права необходимо 3 года совместного проживания.

Соотношение понятий «законно» и «человечно»

Ситуацию прокомментировал Александр Слесарев из объединения Heads. Специалист по семейному праву напомнил об автоматизме установления отцовства. Согласно ст. 48 СК РФ ребенка признают родным официальному супругу женщины. Лишение же прав допускается на основании судебного решения в рамках ст. 69 СК РФ. Назаренко был отцом малышки на протяжении 5 лет. Он проживал вместе с ней, заботился, не совершал действий, которые могли бы нанести вред ребенку или его матери. Законных оснований для лишения родительских прав у судов не было. ЕСПЧ предложил оценивать прецедент вне рамок семейного права. Подход противоречит концепции российского законодательства. Ссылки на нормы европейских государств, по мнению Слесарева, вообще неуместны. Для РФ они не могут считаться действительными.

Марина Антонова, выступившая в дискуссии от имени ЕЮС, подчеркнула разность понятий «законность» и «человечность». Действительно, строгость СК РФ далеко не всегда оправдана. Разрывать связь между девочкой и отцом в конкретном случае слишком жестоко. Тем не менее, у мужчины нет оснований для возникновения родительских прав – статус отца не установлен. Общечеловеческий принцип здесь, увы, не действует. В России взаимоотношения детей и родителей базируются на факте родства.

Аналогичной позиции придерживается и Мария Рулькова от «Князев и партнеры». По ее мнению, удовлетворение требований Назаренко создаст опасный прецедент. В стране появится риск размывания определения родственных связей. Так, вполне вероятна окажется ситуация появления у ребенка сразу двух отцов. Это не может отвечать интересам детей. В сложившихся обстоятельствах разрешать конфликт следует вне правового поля. Если несовершеннолетний привязан к человеку, отношения следует поддерживать по взаимной договоренности.

Екатерина Екимова из «ЮСТ» напомнила, что определение круга общения ребенка является приоритетным правом родителей. Внедрение в законодательство нормы, позволяющей третьим лицам настаивать на сохранении контактов, грозит серьезными проблемами. Судам придется устанавливать критерии оценки заявителей, решать вопрос о продолжительности общения. Кроме того, открытым останется вопрос о характере контактов. Должны ли они быть постоянными или периодическими? Большое значение приобретет качество влияния взрослого на ребенка. Такие суждения имеют оценочный характер, а потому оперировать ими будет очень сложно. Судам потребуется содействие органов опеки. Екимова сослалась на принцип невмешательства в семейные дела и приоритет защиты интересов детей. Норма закреплена в ст. 1 СК РФ. Безусловное же признание за третьими лицами прав на сохранение тесного контакта может нанести удар по этой концепции. В итоге россияне рискуют столкнуться со злоупотреблениями.

Позиция Конституционного суда РФ

Проанализировать проблему согласилась Кира Корума, выступившая от юридического объединения «Яковлев и Партнеры». Специалист начала с оценки постановления КС РФ № 1-П от 31.01.2014 года. Высшая судебная инстанция обратила внимание на приоритет воспитания в семье. Реализация концепции требует не только официального закрепления супружеских отношений. Большое значение приобретает юридическая связь между детьми и взрослыми. В следующем постановлении № 15-П от 16.06.2015 года было озвучено еще несколько правил регулирования:

• предпочтение воспитанию в семье;
• укрепление ячейки общества;
• беспрепятственное осуществление предоставленных законом прав всеми членами;
• запрет произвольного вмешательства в дела.

Позиция КС РФ в полной мере согласуется с международными актами. Однако если проанализировать ее глубже, можно выявить и ограничивающие элементы. Лица, не имеющие родственной связи, не являвшиеся усыновителями или попечителями, не должны располагать возможностью вмешиваться в семейные дела. Мнение законных представителей вполне может стать препятствием для общения ребенка с посторонними людьми. Установление обязанности контактировать с такими лицами является вмешательством государства. Юрист не считает такую меру оправданной.

В то же время международные акты, а также российское законодательство считает ключевой задачей защиту прав ребенка. Постановление ЕСПЧ от 22.06.2004 года по спору Пини – Бертани и Манера – Атрипальди» обязало государство соблюдать справедливый баланс конкурирующих интересов. При этом суд признал, что благополучие ребенка имеет приоритетное значение и превалирует над правами родителей. Если при урегулировании спора возникает конфликт интересов, дело следует разрешать в пользу детей. В случае с Назаренко СК РФ действительно не позволяет удовлетворить требования. Корума считает, что причина кроется в отсутствии специального механизма. России нужна система, которая позволяла бы соотносить интересы ребенка, родителя и лица, принимавшего участие в воспитании. Подходить же к разработке инструмента следует с предельной осторожностью.

С кем должен оставаться ребенок? Проблема № 1

Дискуссия о праве на общение с детьми остается острой. Однако куда более серьезным вопросом семейного законодательства является определение места постоянного проживания. После развода супруги не всегда способны договориться. Каждый из родителей настаивает на сохранении привычного уклада и не желает уступать.
В 1995 году в СК РФ было закреплено равенство отца и матери в правах. Тем не менее, российские суды отдают предпочтение женщинам. Подтверждением тому стал обзор ВС РФ от 20.07.2011 года. Мария Рулькова тенденцию не отрицает. По словам юриста, у россиянок значительно больше шансов в споре. Обусловлен такой подход следованием декларации прав ребенка. Резолюция ООН от 20.11.1959 года закрепила запрет на отъем детей от родной матери без веских оснований.

Тем не менее, в обзоре отмечен и постепенный рост числа решений в пользу отцов. Об этом неоднократно заявляли ВС Коми, суды Ярославской, Волгоградской областей, а также Пермского края.

Александр Слесарев отмечает, что на решения все больше влияют предпочтения малышей. Служители Фемиды оставляют детей с тем родителем, с которым им будет комфортнее. Юрист говорит об увеличении интереса к личным качествам участников спора. Так, возросло количество запросов в наркологические центры, УВД, информационные бюро. Суды начали привлекать экспертов для анализа внутрисемейных взаимосвязей и психологических черт сторон. Шансы отцов заметно выросли.

Екатерина Екимова поясняет, что перечень фактов и обстоятельств законом неограничен. В ходе разбирательства могут быть исследованы все факторы, влияющие на эмоциональное состояние ребенка, степень влияния на него взрослых. Суд вправе изучить отдельные аспекты жизни и образа поведения родителей. Сейчас дела разрешают после оценки ключевых обстоятельств с учетом мнения органов опеки. Ведомство обязательно участвует в спорах в роли третьего лица.

Рулькова считает, что преимуществом родителей следует наделять не по полу, а по факту проживания ребенка. Так, если несовершеннолетний к моменту рассмотрения спора остается с мамой, то менять ситуацию нужно лишь при наличии веских оснований. В противном случае высок риск причинения психологической травмы. Рулькова также приходит к выводу о приоритетности интересов детей. Если малышу будет лучше с отцом, суд должен отступить и от сложившейся практики, и от международных актов. Законодательство РФ предполагает исключительные случаи. К таковым относятся:

• способность родителя заботиться о полноценном развитии;
• гарантия лучшего психологического климата;
• преимущества в вопросах воспитания и влияния.

Обзор ВС РФ в очередной раз продемонстрировал отсутствие прямой связи между определением места жительства детей и материальным положением заявителей. Доход родителей или их социальный статус не являются определяющими. В большинстве случаев суды оставляют ребенка с отцом после подтверждения аморального поведения матери. Причинами становятся нанесение несовершеннолетнему вреда, ненадлежащая забота и уход – перечисляет Кира Корума.

Иногда приоритет отдают мужчине и при обнаружении не столь значительных проступков. Так, дети могут переехать к отцу из-за неоднократного неисполнения решений суда. Попытки воспрепятствовать встречам с ребенком оборачиваются полной сменой ролей. Однако на практике ситуации еще довольно редки. Суды остаются лояльными даже к недобросовестным матерям. В этом Корума видит грубое нарушение прав несовершеннолетних и расхождение с концепцией воспитания в семье. Екимова упомянула о таком критерии как пол. Девочек чаще оставляют с матерями, а вот добиться совместного проживания с сыновьями до 14 лет могут и отцы. Подход обоснован лишь при одновременной оценке всех обстоятельств.

Корума отмечает стремление судов компенсировать недостаток общения детей с папами. Делают это за счет увеличения частоты и продолжительности встреч. До равноправия здесь еще очень далеко, но позитивная тенденция уже наметилась.

Споры о материнском капитале

Еще одна демонстрация специфики семейного права России – закон 256-ФЗ от 29.12.2006 года. Документом была введена система стимулирования рождаемости в стране. Нормативный акт дает право на получение государственной поддержки за рождение второго и  последующего ребенка. Получить выплату могут матери.

Александр Лукьяница попытался воспользоваться правом на капитал, но получил отказ. Он безуспешно оспаривал действия ПФР в КС РФ. Высшая инстанция указала на приоритет женщин и особую роль материнства. В существующей системе стимулирования рождаемости суд не усмотрел противоречий Конституции РФ. По мнению коллегии, нарушения равенства мужчины и женщины законом отсутствует. Впрочем, решение не было единогласным. Особое мнение высказал судья Гадис Гаджиев. Он указал на недопустимость гендерной дискриминации в вопросах социальной поддержки.

В 2009 году КС РФ отклонил аналогичное обращение Виктора Кубанова. Мать первого ребенка умерла, второго же родила другая супруга. Тем не менее, позиция не стала единой для всей России. Так, в 2010 году Александр Афанасьев, одиноко воспитывающий двух детей, убедил в своей правоте ВС Башкортостана.

Екатерина Екимова полагает, что разъяснения КС РФ станут ведущими. Их, вероятно, возьмут на вооружение все инстанции общей юрисдикции. Несмотря на это возможность получить капитал у отцов останется. При разрешении вопроса в суде будут иметь значение конкретные обстоятельства.
Марина Антонова сомневается в реальности изменений по этому направлению. Причиной является пассивность граждан. Получая отказ в ПФР, они никуда не обращаются. В итоге практики так и не сформировалось. Слесарев напомнил, что государственной поддержи усыновители и отцы не лишены. На семейный капитал мужчины могут претендовать в случае смерти матери ребенка, лишения ее родительских прав. Шанс появляется и в случае отказа женщины от усыновления малыша, совершения ею преступления против несовершеннолетнего.